-Ты умеешь летать?
-Да.
-А вот я разучилась. Научи меня снова, прошу.
-Нет.
-Я тебя умоляю!
-Нет, Не позорься и встань с колен.
Твой холодный голос обжигает, сильнее, чем холодный дождь моое тело. Твой безжизненный голос… Ты не тот человек… И протянув к тебе руки вновь я ошибаюсь. Не отталкиваешь… не поможешь подняться. Убьешь. Просто убьешь меня своим отсутствием. И было бы легче услышать от тебя: «Ненавижу...», чем твое резкое, отсутствующее:
-Не люблю.

Как же иногда бывает одиноко и пусто без того кто был рядом пусть всего и немного времени, но был, кажется частью вселенной. Нет, того кто был всей вселенной и не меньше. Почему для того что бы увидеть стоит всего лишь открыть глаза и всего лишь сделать вдох, что бы полюбить? Как же темно и невыносимо от этой темноты! Хочется кричать, но что-то внутри насильно подавляет это желание. Любовь. А что это такое? Иногда у нас забирают самое дорогое и самое ценное, что либо существовавшее в нашей жизни. Но почему? Почему это так больно?

— Амаре. – с этим именем на устах я просыпался каждую ночь. Мне нужно было знать, что она где-то рядом.

-Ее нет, Лекс. – эти слова не уставали разбивать мое сердце, после пробуждения.

-Папочка. – и только ради того, чтобы вновь слышать это слово, я каждый раз оживал заново.

Мысли – это бурлящий океан. Океан, чьи волны сотворены Богами из высокого и приземленного, замечательного и ужасного, черного и белого, неба и земли, разума и сердца, льда и пламени, жизни и смерти – всего, ведь еще долго можно перечислять составляющие этих чудесных вод. Всегда в океане этом, кто-то тонет, кто-то отдается течению, а кто-то плывет против него. К какому из них отношусь я? Ну, тут я себе не судья. Я не могу точно сказать, куда плыву. Хотя, я бы не отказалась узнать, куда же.

Помню, года так в четыре, я верила в чудо. А самым большим чудом тогда, мне казался океан. Нет, даже не сам океан, а то каким он мне виделся с высоченного обрыва на окраине «Спящего» леса. Осенью, этот лес превращался в сказочное королевство. Листва на деревьях окрашивалась, алым, рыжим, розовым цветами.  Невероятное зрелище. Взглянешь на небо, и они еще ярче заблистают в свете солнца. Будто пожар разгорается в дивном замке.  А я была принцессой в нем. Помню, как фантазировала, что меня охраняет добрый дракон и что он меня сильно-сильно любит. А я люблю его. А еще в будущем мы будем жить с ним долго и счастливо.

Вот только в шестилетнем возрасте я поняла, что «долго и счастливо» не существует. Тогда, я впервые встретилась со смертью. Тогда, я полюбила небеса. Я была еще совсем малышкой тогда. Хотя… это было лишь десять лет назад. Так быстро течет время. А куда? А зачем? Непонятно. Не люблю я за это, время. Не люблю, когда, что-то пытается убежать, хотя сама все время убегаю. Вот и загадка, а ответа все нет.

Что же случилось тогда? Что случилось каких-то десять несчастных лет назад? Мой замок разрушили. Стены в нем просто, бац, и рухнули, когда погибли король и королева. А я так и не встретила своего чудного дракона. Так и не узнала, кто все это время охранял мой покой и любил сильно-сильно.

Время шло. Время и теперь идет. Я бегу. Бегу с каждым падением все быстрее и быстрее. Я научилась, упав, тут же вставать. Жизнь заставила научиться. Жизнь обучила меня многому. Научила молчать, терпеть, видеть и запоминать. Наверное, еще и забывать учила когда-то, но как-то все эти уроки были бесполезны.  Я научилась улыбаться глядя в глаза тем, кого презираю. Научилась, смеяться, когда сердце выжигают каленым железом. Оставлять разум открытым, но таить в нем собственные мысли и молчать, и молчать, и молчать.

Часто, мои ровесники называли меня «психочкой». Обидно, наверное, но мне как-то все равно. Я не такая как они. Просто немного не такая, и не стоит из-за этого расстраиваться. Это все пустяки. Ровесники меня не волновали. Волновали лишь мысли и единственный не отвеченный вопрос: «Где же мой дракон потерялся?». Я ждала ответа. Молча, терпеливо ждала, но его не последовало. А я все ждала и ждала.

Прозвали Немой и кидались камнями вслед. Несколько лет и им это надоело. Время лечит, но вопросы всегда остаются. Не знаю, куда от них бежать. Я до сих пор молчу. Я уже забыла, каков мой голос. Здесь же его и не знали, а я знала, только вот забыла. Лишь дракон и мое крошечное королевство. Все это осталось где-то далеко-далеко, но это «далеко» мне не забыть никогда.

Меня увезли туда, где не было того лиственного замка. Меня увезли в никуда. Там я и осталась -нигде. Где это? Глупый вопрос, я же сказала – нигде.

Если бы от боли действительно можно было умереть, я бы уже давно была мертва. Умерла бы от боли. Да вот только живая. Не умерла. Значит, от боли не умирают. Значит, люди лгали, говоря, что у боли есть предел. Предела нет. Человек может вынести, гораздо больше боли, чем вы думаете.

Если бы от боли можно было умереть, я уже мертвец.

Я умерла не от боли. Я умерла от холода. От тепла и невыносимого холода. Знаете, так, бывает. Я умерла, еще живя в городе. Там умерла моя душа. Здесь, умирает мое тело. Я уже никогда не стану прежней. Больше нет.  Я не хочу быть прежней. Я вообще сомневаюсь, что могу чего-либо хотеть. Я знала, что сейчас это награда.  Только здесь ко мне хоть кто-то отнесся по-человечески, и это было хорошо. Я была благодарна. Сейчас мне и холодно и тепло одновременно. Мне больше не больно. Боль ушла. Боль, так долго терзавшая ушла следом, но уже она больше никогда не будет моей. Все. Я не хочу закрывать глаза. Мне нравится этот холодный свет. Я счастлива. Последней мыслью моей, что запишет мне смерть, была:

-«Я люблю целый мир! Я люблю его за то, что он никогда не любил меня! Я люблю его за то, что он позволил мне умереть именно так и не иначе! Я люблю… просто, потому что умею любить» — эта мысль не была чем то печальным. Она была светлым птенцом над всей голубизной неба. Летела вдаль. И никто не услышит ее. Никто. Даже я.

Я не хочу думать о том, что боль может вернуться, именно поэтому улыбаюсь и смотрю перед собой.

Ангел? Где мой ангел? Ангел с глазами цвета осеннего тумана. Ангел, чье имя порождает огонь в моей крови. Мой ангел с золотыми волосами и божественной улыбкой. Только мой. Я не могу его отпустить. Я могу только не отпускать. Его. Моего падшего ангела, чей голос убил меня той зимней ночью. Моего Лексея, чей голос вернул меня, к жизни спустя пару мгновений.

И я снова чувствую, как постепенно возвращается эта боль. Мои веки тяжелеют, я хочу закрыть глаза. Нет, не хочу. Они сами закрываются, а я пытаюсь противиться этому. Хоть, скоро силы и оставляют меня совсем, я чувствую, что боль придает мне легкость. Что это? Такая приятная боль. Мне однозначно нравится болеть этой болью. Я улыбаюсь своим мыслям. Моя боль внутри меня. Моя боль никогда не перестанет быть только моей болью, ибо это уже не боль. Это то, что заставляет нас снова и снова открывать глаза. Умирать тысячи раз и подниматься с колен. Может все из-за того, что мое имя так созвучно с тем, что я перепутала с болью?

Любовь. Чувство, для которого, раньше не было места в моем сердце. Сильного чувства, что заставляет меня открыть глаза и вновь увидеть его…

И я правда вижу.

Умереть – больше не значит, забыть. Уйти – больше не означает вернуться. Проснуться – больше не значит выжить,… но мечтать и верить до сих пор означает жить.

Мы все сошли с ума, кто-то уже давно, кто-то два дня назад, кто-то только что, а кто-то сойдет с ума в скором времени или через несколько лет, неважно когда, просто факт остается фактом мы все сумасшедшие, психи попросту говоря. Одни принимают это как должное, другие считают себя нормальными, а третьи, стараясь вылечиться, идут к психам, что считают себя нормальными и поэтому относятся ко второй категории ненормальных.

-ты считаешь меня красивой?
-да, ты милая очень...
 Ты засмущался чего-то, а мне захотелось заплакать, нет не от того, что ты смущен был, а от того, что за столько лет и не понял меня вовсе, будто не знали друг друга вовсе. Некрасива под этой оболочкой. Некрасива и странна. Коробит, от слов твоих. Так как осознание деяний своих, не позволяет мне верить словам твоим глупым и наивным.
 -Я знаю… — говоришь ты и все так же смущенно улыбаешься. — Знаю, что в душе ты плачешь, потому что плачу сейчас вместе с тобой. Ты красива.
И ты замолкаешь, так резко и неосторожно, что мне хочется тут же тебя ударить, чтобы не смел поступать так необдуманно и сложно.
-Ты для меня самое главное..
-Подожди..
-Что?
-Не умирай.

Ты мое.
Мое одинокое сумасшествие.
Ты чужое
И такое странное блаженство.
Все пройдет,
Но возможно теплотой останется...
В моем сердце...
Стоит тихий парусник.....

Все расплывается перед глазами, как при плохой настройке резкости на фотоаппарате. В такие моменты мне хочется просто упасть на землю и закрыть руками глаза. Я не хочу видеть так..., а с другой стороны мне все равно.
Знаешь, мне страшно, но страшно не от того, что я могу ослепнуть, а от того, когда это случиться. Может уже завтра я открою глаза и больше ничегоне увижу.
Не могу признаться в этом никому.Никому кроме тебя. Толькотебе сказала:«Я ничего не вижу.» Знаешь, как сложно это принять… Возможно в другом ином случае, никто бы не услышал от меня этих слов. Но я сижу в лифте закрыв руками лицо и я готова заплакать, и меня тошнит уже от самой себя. это слабость… Все что я вижу — я вижу. А вдруг это внезапно померкнет? Я боюсь темноты, а именно того, что в ней обитает. Сейчас я всегда могу отрыть глаза и освободиться от темноты, но когда она станет моим миром, что мне делать?
Знаешь, что кроется за шутками. Ты знаешь это лучше меня… я люблю темноту, но не хочу потерять то, что открыла для себя совсем недавно- свет.
Странно все это...
Сахар и пряности